На предыдущую страницу

На предыдущую страницу. На главную страницу "Физика для третьего тысячелетия"

ВРЕМЯ КАК МЕРА РАЗВИТИЯ

От Дижечко Б.С.

Понятия диалектического материализма не вводятся в нём раз и навсегда застывшими формальными дефинициями (определениями), а раскрываются в контексте всех существующих точек зрения путём описания их сущности с момента возникновения, изменения и взаимопроникновения. Он впитывает все подмеченные особенности сторон предмета определения, не отвергая ошибочных концепций и разворачивая их критику, строит на этом материале вечно приближающуюся к предмету картину нашего представления о нём как о единстве его противоположных сторон. Этим предоставляется возможность каждому автору в ходе логического анализа заново раскрывать эти понятия, не отнимая у него право на попытку нанести под общим контролем всей философствующей общественности свои штрихи в общую картину мира. Для диалектического определения понятия важно появление любого отличного от существующего аспекта взгляда на вещь. Поэтому автор здесь достаточно свободно себя ведёт в поиске особенностей существующего положения вещей в надежде, что философы найдут в них что-нибудь полезного для своих дискуссий. Возможно, что во всём этом они обнаружат особую систему и прицепят к ней какой-нибудь ярлык. По меньшей мере, обвинение в вульгаризме ему обеспечено.

Для конкретного применения понятий требуется выделение из контекста их абстрактных дефиниций точного указания смысла терминов и содержания, выражаемых данными терминами понятий, чёткого их разграничения и выявления их взаимосвязи. Раскрывая понятие «время», следует подробно рассмотреть такие понятия как движение, развитие, событие, момент и т.д. Необходимость в материализации определений этих понятий, способствующая вместе с их философским содержанием более чёткому проведению границы и нахождению связи между ними, возникла с потребностью физики решить проблему адекватного материальному миру определения времени. Проблема эта приняла неожиданный оборот с момента возникновения теории относительности Эйнштейна, с отрицания ею одновременности событий в различных системах отсчёта, что исключали и поэтому не обсуждали ни Ньютон, ни Лейбниц, являющимися авторами, подвергаемых ныне критике дефиниций времени, сыгравших решающую роль в становлении этого понятия.

Однако, если для Ньютона существует абсолютное время, которое он называет не иначе как длительностью и относительное время, являющееся по его мнению мерой продолжительности, то для Лейбница “время есть порядок следования вещей” или точнее “время – порядок возможностей не определённых, но тем не менее взаимозависимых”.

Между этими двумя определениями понятий “время”, очевидно, существует такое же соотношение, какое имеется в математике между определениями количественных и порядковых, кардинальных и трансфинитных чисел, т.е., если коротко, то вся разница между ними состоит в том, как говорить – пять часов, например, или пятый час. Следует заметить, что отношение между числами не такое уж простое и их применение к понятию “время” подлежит глубокому анализу. Однако, эта прагматическая сторона времени, как правило, не обсуждается, а вся критика направляется на то, что из определения времени Ньютона, якобы, следует его субстанциональность, которую он признал сам, но отвергается современной физикой. “Ньютоновское операциональное определение времени как меры продолжительности какого-либо движения, выражаемой годами, сутками, часами и т.д., в известной степени рассматривается в качестве “офизиченной” формы истинного математического времени, позволяющей оттеснить его на задний план, сделав не подвергаемым сомнению постулатом при рассмотрении движения. Эта форма была введена в концептуальную структуру ньютоновской теории в полном соответствии с познавательными исходными идеализациями, и выражала собой аксиоматическое представление о времени как абсолютном универсальном и совершенном объективном процессе, протекающем равномерно, независимо ни от чего и без всякого отношения к чему-либо внешнему. Отметим, что подобная “субстанциональность” возникающая при абстрагировании благодаря “отлёту мысли” от рассматриваемого предмета, в данном случае от самой материи, могла возникнуть и у Лейбница, но он, видимо, полагая её эфемерность, резко выступил против такой “субстанциональности” времени, и в подтверждение своего аспекта выдвинул порядковую концепцию времени. Избежать субстанциональности времени ему помогла не сама порядковая концепция времени, а то, что он в ней не применял понятия момента. Ведь если внимательно вникнуть в концепцию времени Лейбница, то можно заметить, что и она неявно предполагает некоторый “совершенный объективный процесс, протекающий равномерно, независимо ни от чего и без всякого отношения к чему-либо внешнему”. Никто из её сторонников не говорит, что наступило, например, пятое событие, пятая вещь или пятая возможность, а говорит, что наступил пятый час. Но пятый час чего? Вероятно, что под часом понимается множество событий “совершенно объективного процесса” и таким процессом может быть только всеобщее изменение материи или иначе её развитие, которое, в общем, протекает равномерно, независимо ни от чего и без всякого отношения к чему-либо внешнему.

Недостаточность ньютоновского определения времени, в котором понятие момента имеет фундаментальное значение и лейбницевского определения, использующего в основном понятие события, должна была сказаться когда-либо в виде непригодности для физики и той и другой концепций времени. Как учит опыт философии, любая концепция порождает себе противоположную точку зрения, но взятые в отдельности они приводят к неразрешимым противоречиям и только их единство имеет позитивное значение.

“Долгое время философы ограничиваясь общей внешней констатацией соответствия между классическим определением времени, данным Лейбницем, и реляционной концепцией, полагали, что она, основанная на понятии «события», нашла физическое воплощение в теории относительности, в которой это понятие играет основную роль. Более, чем через полвека после создания релятивистской теории выяснилось, что лейбницево определение времени не совпадает с эйнштейновским и для общей теории относительности, по мнению некоторых её сторонников, требовалась более строгая его спецификация, адекватная её идейному уровню. Думается, что эта спецификация не возникла сразу при возникновении теории относительности по той причине, что могла разрушить всю её идеологию. Поэтому она затуманивалась широко расписанной необходимостью и способами синхронизации часов при ограничении скорости движения тел скоростью света.

Для построения этой специфики необходимо, очевидно, провести уточнение всех перечисленных выше понятий на достаточно формализованном языке для того, чтобы устранить часто встречающееся у многих авторов полное или частичное их совпадение. Так, например, можно встретить определение времени как формы существования материи и тут же выявляется, что и движение есть формы бытия материи. Так как эти понятия взаимозависимы, то одинаковая структура их определений приводит к их слиянию и делает их термины синонимами. Аналогичное наблюдается и между описательными дефинициями понятий “движение” и “развитие”. Например, “Движение в применении к материи – изменение вообще” (Энгельс) и “Развитие – высший тип движения, изменение материи и переход от одного качественного состояния к другому, от старого к новому”. Однако, переход от старого к новому есть прогресс, а движение от нового к старому есть регресс, следовательно, развитие не есть только переход от старого к новому, от низшего к высшему, а есть изменение материи вообще. Таким образом, получается нечто подобное логическому кругу.

Попытки дать времени универсальное определение через математическую абстракцию, предпринятые некоторыми философами, не внесла полной ясности в этот запутанный узел, поскольку с самого начала были направлены на обоснование эйнштейновской идеологии. По их определению “физическое время – это упорядоченное через отношение “раньше ” множество моментов – классов абстракции отношения одновременности в множестве событий”. Знаменательно то, что они попытались соединить лейбницевские события с ньютоновскими моментами. Однако, материальный мир, представляющий собой множество событий, разделённый на классы продолжает оставаться материальным миром, но никак не временем. А если под событием понимать нечто получающееся в результате движения есть само движение и в итоге опять получается, что время – это движение. Событие определяется так: “Принимаем, что реально существуют объекты, называемые физическими событиями. Объекты эти являются индивидами, то есть не являются множествами каких-либо элементов; в этом смысле они – объекты “самостоятельные”. Этот важный признак в определении понятия “событие” подводит нас непосредственно к проблеме, поставленной в древности апорией Зенона. В математике существует неявное решение этой проблемы в виде существования несчётных множеств иррациональных чисел в теории Кантора. Однако, остаётся неясным скачкообразный переход протяжённого невырожденного интервала при его бесконечном делении в непротяжённый вырожденный интервал – точку и, наоборот, непротяженной точки в протяжённый интервал. Согласно этой теории этот скачок происходит тогда, когда мы затрудняемся сосчитать элементы какого-либо множества, и говорим, что оно является несчётным. Можно отождествлять моменты времени с протяжёнными невырожденными интервалами, а события с непротяжёнными вырожденными интервалами – точками. Или, наоборот, события с протяженными невырожденными интервалами, а моменты времени с непротяжёнными вырожденными интервалами. Но вопрос о скачкообразном переходе друг в друга непротяжённого вырожденного интервала и протяжённого невырожденного интервала остаётся и является вопросом о переходе события в момент или, наоборот, момента в событие. Это сильно усложняет их картину определения времени через абстракцию – тогда в ней будет допускаться превращение класса в элемент, а элемента в класс. Следовательно, решение проблемы “адекватного идейному уровню общей теории относительности” определения времени не может быть решена без решения “вопроса о способе существования моментов, событий и самого времени”. Это в свою очередь требует уточнение понятий “развитие” и ”движение”.

Все эти понятия являются абстракциями различного уровня, поэтому закономерно начать давать им определения с понятия самого низшего уровня абстракции и, затем, повышая его, дать последовательно-иерархическую систему их определений. Общим признаком, присутствующем в приведённых выше определённых понятий “движение” и ”развитие” является элементарное и поэтому не определяемое в философии понятие “изменение”. Следовательно, для них это понятие в силу своей остенсивности является первичным и оно выделяет из материального мира множество событий, на котором происходит их раскрытие.

Остенсивность определения понятия “изменение” означает, что выделение определяемого объёма происходит лишь указанием несовпадения двух копий одной и той же локальной области уловленным нашим сознанием и запомнившимся им. И так как между двумя изменениями можно указать границу, не содержащую никакого изменения и отделяющую их друг от друга, то в этом смысле “изменение” становится дискретной частью нашего восприятия внешнего мира, фиксирующего множество его событий.

Примем положение о том, что в реальном мире других объектов кроме событий не существует и, дополнительно, что суть любого события состоит не в нахождении в точке с координатами x,y,z,t поскольку это не наблюдаемо, а в изменении этих координат – это означает, что изменение является наблюдаемым атрибутом движущегося пространства-материи. При этом наблюдение изменения достаточно проводить в двух точках существования объекта: первая точка – это начало наблюдения, вторая точка – конец наблюдения. Границу между двумя событиями, составляющими два множества изменений, не содержащую ни одного изменения и являющуюся пустым множеством, назовём моментом. Такое определение момента вполне соответствует многим теориям, так как граница в виде точки, как пустое множество, имеет нулевую размерность и ими можно разделить любое множество событий на подмножества. Введём во множестве непересекающихся подмножеств множества событий отношение “непосредственно следует за”, произведём отображение эквивалентных подмножеств во множество неотрицательных чисел так, чтобы каждому подмножеству событий и следующему за ним моменту соответствовало одно и тоже число. Нулю, очевидно, тогда будет соответствовать одна из границ всего множества в зависимости от того, в каком направлении производится счёт подмножества. Множество неотрицательных чисел, как известно, легко расширяется до континуума объединением множества моментов и соответствующих им подмножеств множества событий. Действительно, во множестве событий между двумя моментами можно разделить на бесконечное счётное число подмножеств; получающиеся подмножества также можно разделить на бесконечное счётное число подмножеств и т.д. бесконечное счётное число раз. Таким образом, безразмерные пустые множества – моменты позволяют делить непрерывные изменения материального мира так, чтобы между любыми двумя моментами, как бы бесконечно близки они не были, всегда оставался кусочек “бытия”. Следовательно, утверждение о переходе при бесконечном несчётном делении невырожденных протяжённых интервалов в вырожденные непротяжённые интервалы – точки совершенно несостоятельно, поскольку противоречит принципу неуничтожимости материи и её движения. Аналогичная ситуация при измерении несоизмеримых отрезков, в математике, привела к признанию существования иррациональных чисел (точек), несчётность которых, очевидно, означает невозможность сосчитать в виде точек, получающихся при бесконечном делении, бесконечно малые отрезки, т.к. как бы они малы не были они остаются отрезками, а не точками. И вся иррациональность заключалась в том, что определение линии как множества точек требует назвать бесконечно малые отрезки точками. Таким образом, в реальном мире выявляются два вида самостоятельных временных объекта. Первый объект представляется нам рациональным объектом, который был назван здесь моментом и второй объект представляется иррациональным объектом, который вправе как раз называться событием, т.к. именно в течение его в локальной области происходит элементарный акт её изменения. Следовательно, моменты и события, существуя самостоятельно, дополняя друг друга, создают временной континуум. Очевидно, что данные здесь определения момента и события не совпадают с эйнштейновскими определениями. То, что здесь называется моментом у Эйнштейна это событие, так как событие всегда заключено между двумя моментами, представленными в виде рациональных чисел, и не может отождествляться с нахождением частицы в точке с координатами x,y,z,t.

Существующее на множестве событий и моментов отношение “непосредственно следует за” является проявлением диалектического закона “отрицания”, или иначе изменение изменения. Этот закон создаёт отношение строгого порядка, отображающее каждое событие и момент в непосредственно следующее за ним событие и момент. Это последовательное отображение событий и моментов в непосредственно следующие за ними события и моменты выстраивают весь временный континуум в непрерывную и всюду плотную линию развития локальной области материального мира.

Далее, если от рассмотрения локальной области пространства-материи как составного целого перейти к рассмотрению отдельной её точки, то общее изменение будет проявляться в ней её движением относительно остальной части пространства-материи. Таким образом, движение – это предел изменения пространства-материи при стягивании локальной области в момент – точку. Линия развития локальной области при этом переходит в линию движения точки. Следовательно, развитие и движение относятся друг к другу как общее и единичное, т.е. они диалектически противоположны. Если рассматривать, например, локальную область как единое целое - точку, то в этом случае её развитие примет форму движения и, наоборот, если единое рассматривать как составное, то его движение перейдёт в развитие. Развитие не может рассматриваться в отдельности от движения, которое создаёт материальному миру пространственную характеристику, тогда как линия развития является его временной характеристикой. Их единство создаёт пространственно-временной континуум материального мира. Можно сказать, что событие, происходящее с отдельным объектом, находится в точке пересечения линии его движения с линией развития локальной области, в которой он двигается.

Линии развития и движения обладает тем свойством, что два события не могут существовать на них вместе, т.е. на одной линии реально существует одно событие, за которым следует другое событие. Кроме того, эти линии обладают тем свойством, что через две её точки (события) проходит только одна линия. Мерой пространственной линии движения, как известно, является её длина. Линия развития также измерима и её мерой, как в философском, так и в математическом смысле, является время. “Мера есть качественно-определённое количество, прежде всего, как непосредственное; она есть определённое количество, с которым связано некое наличное бытие или некое качество”. Развитие здесь определено как изменение локальной области. Из этого следует, что время является мерой количества изменения и по своему характеру оно близко к среднестатистическим величинам.

Первоначально мы имеем изменяющийся мир, в котором существуем. Нетрудно себе представить бесконечно большое количество изменений этого мира. Такое большое, что его невозможно охватить одним разом. Единственное, мы можем сказать, что эти изменения происходили до настоящего момента, и будут происходить после него. То есть время представляется тем пределом количества изменений, той мерой, из которых происходит становление настоящего. Следовательно, первоначально мы делим бесконечно большое множество изменений мира на два равных бесконечно больших подмножества изменений. Одно подмножество – это изменения происшедшие до настоящего момента, второе – это подмножество изменений, которые произойдут в будущем после настоящего момента. Оба подмножества существуют только в нашем сознании, так как в реальном мире есть только намёки на то, что что-то произошло раньше, а что-то позже и на то, что ещё произойдёт. Например, нижние листья на дереве появились раньше верхних листьев той же ветки, хотя в данный момент они существуют одновременно. То, что ветка растёт или на ней есть почки, говорит о том, что на ней в будущем появятся листья. Таким образом, наше сознание находит повод и строит в своём представлении оба подмножества множества изменений реального мира.

Равномощность этих подмножеств изменений практически означает вечность Вселенной. Переход изменения из подмножества будущего в подмножество прошлого и есть течение времени. Говорить о скорости этого течения мы не можем, поскольку время изначально отсутствует, и это было бы определением времени через время, т.е. тавтология. Далее возникает желание бесконечно большое подмножество изменений прошлого разбить на равные бесконечно большие подмножества изменений мира (годы, месяцы, сутки, часы и т.п.). Мы не можем проверить эти равенства, и это было бы бессмысленно, так как первоначально время отсутствует и возникает та же тавтология. Мы лишь предполагаем, что деление бесконечно большого множества изменений мира на равные бесконечно большие подмножества возможно. Чтобы оценить генеральную совокупность изменений в мире, мы используем своего рода выборку в виде повторяющегося движения маятника, планеты или электронов в атоме, которые с достоверностью определяемой точностью измерения параметров повторяющегося движения характеризует её.

По аналогии с тем, как трёхмерность пространства позволяет определить длину отрезка оси абсцисс системы отсчёта численно равной площади построенной на нём прямоугольника высоты, равной 1, т.е. интегралу от функции

Числовое множество Е называется измеримым по Лебегу, если функция интегрируема по Лебегу.

Очевидно, что вне математики характеристическая функция не может иметь отвлечённый характер, а должна иметь конкретное содержание. В отрыве от пространства время не имеет такой характеристической функции, и только длительность отрезка линии развития численно равной площади построенного на нём прямоугольника высоты равной единице пройденного точкой пути делает содержательным его определение. Таким образом, время есть мера количества изменения привнесённого точкой в локальную область.

Известно, что множество рациональных чисел измеримо и его мера Лебега равна нулю. Выше было показано, что множество моментов линии развития счётно и по мощности равно множеству рациональных чисел. Следовательно, множество моментов измеримо и его мера равная нулю дала возможность Ньютону утверждать, что могут существовать моменты без события или иначе “время может существовать без мира”. Наоборот, множество событий линии развития локальной области равномощно множеству иррациональных чисел, которое измеримо и его мера Лебега не равна нулю. Следовательно, множество событий измеримо и его мера Лебега не равна нулю. очевидно, что именно этот факт дал возможность Лейбницу утверждать, что “время без мира”, время, не связанное с миром, есть фикция. И также как на числовой оси множества рациональных и иррациональных чисел образуют единый непрерывный континуум, так события и моменты времени едины в своём существовании.

В рамках определения времени как меры на множестве событий и моментов, возможно отображение классов одновременных событий во множестве моментов. Действительно, определим аналогично ему на множестве событий S отношение одновременности R (сформулированное операционально Эйнштейном) “…то это отношение R в множестве S (в данной инерциальной системе) является рефлексивным симметричным и транзитным, следовательно, оно в S является эквивалентностным. Согласно известному из теории множеств принципу абстракции, отношение R как эквивалентное в S делит S на семейства (множество) множеств событий; эти множества, непустые, разделяемые парами и в сумме исчерпывающие множество S, называются классами абстракции отношения R в множестве S. Обозначая через [x] такой класс, представленный событием x, его определяют так [x]=

Заметим, однако, что здесь ещё нельзя называть классы эквивалентности событий моментами уже потому, что множество моментов счётно, а множество событий несчётно и вытекающей из этого их неравномощности. Пустым множеством можно лишь обозначить проследовавший до него интервал событий. Например, говоря, что прошло пять часов, мы тем самым сообщаем, что прошли события на интервале равному одному часу и, что проследовала метка, отделяющая этот пятый интервал от последующего шестого интервала. Эту метку и называют моментом. И кроме того, эти интервалы можно разделить другими метками - моментами сопряжёнными с указанном моментом.

Так как два события одной линии развития не могут существовать одновременно, и за каждым событием следует другое событие, то х является переменной величиной. Линия развития, которая содержит все события х, является объединением множеств иррациональных точек – событий и рациональных точек – моментов. Отсюда следует, что отношение R одновременности событий одной линии развития с событиями других линий развития вызывает отношение одновременности моментов этих линий, которые определены здесь как границы между подмножествами множества событий S.

На множестве всех подмножеств множества S также можно определить отношение одновремённости R. Подмножество S₁ S одновременно подмножеству S₂ S тогда и только тогда, когда события из S₁ попарно одновременны событиям из S₂. Если взять множество непересекающихся подмножеств С, то отношение одновременности поделит всё множество С на классы одновременных подмножеств. Обозначая через такой класс, представленный подмножеством с, его определяют так:

Очевидно, что все непересекающиеся классы подмножеств отделены друг от друга границами, которые представляют собой классы одновременных моментов. Обозначая через такой класс, представленный моментом k, его определяют так:

Отметим, что все элементы одного класса одновременных подмножеств множества событий материального отличаются друг от друга, т.к. каждое событие происходит со своим материальным объектом и их мера не равна нулю. В то время как элементы одного класса одновременных моментов (границ между двумя подмножествами множествами множества событий), ввиду равенства их меры нулю, не отличны друг от друга и поэтому сливаются в один общий момент, который разделяет два класса одновременных подмножеств множества событий. Так происходит отображение множества событий иррационально во множество моментов, что даёт возможность производить отсчёт времени не по событиям, которые индивидуальны для каждого объекта и представляются моментами времени на оси времени, представляющей элементы классов подмножеств одновременных событий. Практически это выглядит так, что мы не можем ухватиться за момент и остановить время, поскольку момент – это пустое множество, а то, что есть между моментами –это событие, состоящее из несчётных кусочков «бытия», которое счётно делится моментами на более мелкие кусочки «бытия».

Отношение меры линии движение к мере линии развития называется скоростью движения точки пространства-материи. Если взять некоторую бесконечно малую совокупность таких точек, то их коллективная скорость движения будет меньше скорости отдельной точки. Это вытекает из того, что векторы скорости движения всех точек не могут иметь одновременно одно и тоже направление. Если хотя бы у одной точки вектор скорости движения будет направлен в другую сторону, то во всей совокупности точек возникает их внутреннее замкнутое движение и вектор движения каждой точки разложится на векторы внутреннего движения. Теперь, если бесконечно малую совокупность точек взять как единое общее, т.е. в виде точки и рассмотреть бесконечно малую область этой точки, то тоже окажется, что её скорость движения больше скорости движения всей области и т.д., будем иметь увеличивающуюся последовательность скоростей движения, вложенных друг в друга локальных областей точек. Максимальная скорость движения будет у внутренней точки, а скорость равная нулю будет у внешней бесконечно большой области – это и означает, что наш мир как единое целое никуда не двигается. Из произвольности первой, обладающей максимальной скоростью точки, следует, что скорость всех точек равна и имеет максимальное значение. Следовательно, содержанием события является перемещение материальной точки в бесконечно малой области относительно бесконечно большой области со скоростью света, которая является максимальной. Далее, из принципа близкодействия следует, что движение от одной точки передаётся другой точке с этой же скоростью, т.е. каждая точка в течение события принимает и генерирует волну изменения в материальном мире. Это означает, что развитие материального мира происходит со скоростью света и что время, как мера развития, находит естественное отражение в формуле R=ct, где R – радиус охваченной развитием области, t – время, С – коэффициент пропорциональности равный скорости света.

Принцип самодвижения материи, таким образом, требует максимальной скорости движения в бесконечно малой области и скорости равной нулю в бесконечно большой области. Ограниченность скорости движения скоростью света и равноправие всех инерциальных систем отсчёта требует, как известно, обобщённой классификации событий материального мира. Теория относительности предлагает классифицировать их по величине квадрата интервала S²=ct²-x²-y²–z², который инвариантен относительной любой системы отсчёта. Рассмотрим связь между событиями, интервал между которыми равен нулю. Тогда будем иметь c²t²=x²-y²-z² или R=Ct. Это означает, что рассматриваемое событие как раз в рассматриваемый момент испытывает воздействие сигналов пришедших от источников удалённых на это расстояние, т.е. оно является их следствием. Казуальное отношение между рассматриваемым событием и событиями, имеющими с ним интервал равный нулю рефлексивно, несимметрично и транзитивно, поэтому оно является отношением нестрого порядка, которое делит все события с нулевым интервалом по отношению к рассматриваемому событию на упорядоченные классы визуально одновременных событий. События с таким интервалом как раз и являются наблюдаемыми нами в данный момент и то, что видим в данный момент, то и начинает воздействовать на нас с этого же момента и никак не раньше и не позже.

Из причинно-следственной связи событий с интервалом равным нулю относительно наблюдателя следует сделать важный философский вывод – все события около наблюдателя происходят под воздействием наблюдаемых им в данный момент событий и ни в коем случае не под воздействием того, что он уже наблюдал или будет наблюдать. Событие, конечно, содержит в себе отпечаток от прошедшего, но оно не является побудителем.

И здесь необходимо вспомнить о принципе суперпозиции присущей пространству-материи. Каждая его точка в каждый момент испытывает воздействие всей Вселенной, и побуждающий её к движению результирующий вектор является суммой всех воздействий пришедших от всех точек пространства-материи. В этом есть астрологический аспект физики будущего, поскольку человек не является счастливым исключением, не подвергаемым воздействию космоса. Побуждения, которые он испытывает в любой момент времени, приходят к нему из всей Вселенной. И вероятнее всего они зависят каким-то образом от расположения звёзд на небе.

В заключение следует сделать вывод о том, что сделанная здесь попытка раскрыть диалектику времени выявила, что её теория, представляющая диалектическое единство количественного и порядкового аспектов, которые в отдельности нашли отражения в концепциях Ньютона и Лейбница вполне удовлетворяет необходимым требованиям физики для третьего тысячелетия и никакой другой её спецификации не требуется.

См. далее: Преобразование Лоренца как закон всемирного движения (тяготения)